Манифест 20-ти

US must arm Ukraine now, before it’s too late

Nearly 20 of our fellow experts and national security professionals — whose digital signatures appear at the end of this op-ed — agree: The war in Ukraine has reached a decisive moment and that vital U.S. interests are at stake.

Long before the Kremlin first invaded Ukraine in 2014, we have — from senior positions in the U.S. government and military — followed Moscow’s foreign policy and the grave dangers it presents to the United States and our allies. We have carefully watched Moscow’s major offensive since February and the response of the Biden administration and its allies and partners. We have maintained close touch with Ukrainian, U.S. and European officials. Two of us just returned from meetings with Ukraine’s defense and military leaders.

Although the Biden administration has successfully rallied U.S. allies and provided substantial military assistance, including this month, to Ukraine’s valiant armed forces, it has failed to produce a satisfactory strategic narrative which enables governments to maintain public support for the NATO engagement over the long term.

By providing aid sufficient to produce a stalemate, but not enough to roll back Russian territorial gains, the Biden administration may be unintentionally seizing defeat from the jaws of victory. Out of an over-abundance of caution about provoking Russian escalation (conventional as well as nuclear), we are in effect ceding the initiative to Russian President Vladimir Putin and reducing the pressure on Moscow to halt its aggression and get serious about negotiations.

Moscow’s imperialist war against the people of Ukraine is not just a moral outrage — a campaign of genocide aimed at erasing the Ukrainian nation from the map — but a clear danger to U.S. security and prosperity. 

American principles and interests demand the strongest possible response, one sufficient to force the Russians as much as possible back to pre-February lines and to impose costs heavy enough to deter Russia from invading a third time. With Russian forces struggling to regroup in the east and stave off Ukrainian efforts to retake Kherson in the south, now is the time for Ukraine’s allies to pull out all the stops by providing Ukraine the means it needs to prevail. Dragging out the conflict through so-called strategic pauses will do nothing but allow Putin to regroup, recover and inflict more damage in Ukraine and beyond.

But so far, neither the administration nor European allies have succeeded in making clear why this is important to the United States and the West. It is important because Putin is pursuing a revisionist foreign policy designed to upend the rules-based security system that has ensured American and global stability and enabled prosperity since the end of World War II. Putin’s aggressive designs do not end in Ukraine. As Russian officials have repeatedly made clear, if Russia wins in Ukraine, our Baltic NATO allies are at risk, as are other allies residing in the neighborhood.  

Prudent policy today identifies tomorrow’s risk and seeks the right place and time to deal with that risk. For the U.S. and NATO, that time is now — and the place is Ukraine, a large country whose population understands that its choice is either defeating Putin or losing their independence and even their existence as a distinct, Western-oriented nation. 

With the necessary weapons and economic aid, Ukraine can defeat Russia.

If it succeeds, our soldiers are less likely to have to risk their lives protecting U.S. treaty allies whom Russia also threatens.

What does defeat for Putin look like? The survival of Ukraine as a secure, independent, and economically viable country. That means a Ukraine with defensible borders that include Odesa and a substantial portion of the Black Sea coast, as well as a strong, well-armed military and a real end to hostilities. That should ideally include the return to Ukrainian control of all territories seized since Feb. 24 and, ultimately, the lands stolen in 2014, including Crimea. Such a peace is only possible when Putin realizes he is soundly defeated and can no longer achieve his objectives of dominating Ukraine or any other nation by force.

It would be a defeat for Ukraine (and the United States) if in haste to end the fighting, the West encouraged Ukraine to cede territory in return for a ceasefire. That would continue the pattern since at least Moscow’s aggression against Georgia in 2008 in which the West pushes for a ceasefire that effectively ratifies past Kremlin aggression and does not actually force it to stop shooting or taking more territory. (More than 10,000 Ukrainians died after the Minsk agreement ceasefires with scores and even hundreds of Russian violations daily.) A ceasefire would not end Russia’s aggression or its occupation of Ukrainian land; it would simply give Moscow a pause to consolidate its gains and then resume its offensive. Moreover, the vast majority of Ukrainians in recent surveys oppose any territorial concessions in exchange for a ceasefire with Moscow.

Such a plan would also condemn millions of Ukrainians to live under a regime that has committed numerous war crimes, whose senior officials and media have called for de-Ukrainianization of Ukraine, which is already being subjected to forced Russification, including the illegal and involuntary deportation of nearly 400,000 Ukrainian children to Russia for adoption. These measures have prompted a growing number of scholars to describe Russian policy as genocide. 

Moscow’s plan now is to make as many gains on the battlefield as possible; to conduct sham referendums in the newly occupied Ukrainian territory as a prelude to their annexation; to undermine unity in the West’s support for Ukraine by cutting off gas supplies going into the winter; and to blockade Ukrainian ports to produce destabilizing food shortages in the Global South designed to blow back on the West. For all of these purposes, Moscow needs time. Which means the United States and its allies must keep the pressure on Moscow.

The Biden administration should move more quickly and strategically, in meeting Ukrainian requests for weapons systems. And when it decides to send more advanced weapons, like HIMARS artillery, it should send them in larger quantities that maximize their impact on the battlefield. 

Ukraine needs long-range fires to disrupt the Russian offensive, including Russian resupply, fuel, and ammunition stocks. That means the U.S. should send ATACMS munitions, fired by HIMARS with the 300km range necessary to strike Russian military targets anywhere in Ukraine, including occupied Crimea. And Ukraine needs constant resupply of ammunition and spare parts for artillery platforms supplied from various countries, some of which are not interchangeable. These systems are constantly in use, which makes maintenance and spare parts resupply critical. How and where these tasks are accomplished and the logistics infrastructure to quickly get the equipment back where it can be of greatest use can also make a huge difference.

Beyond this, Ukraine needs more short- and medium-range air defense to counter Russian air and missile attacks. An increasing problem is the need to deploy adequate countermeasures to hamper the growing prevalence of Russian-produced drones and new ones it is trying to procure from Iran.

The administration has been reluctant thus far to take such decisive steps for fear of provoking Russia, or as National Security Advisor Jake Sullivan recently said at the Aspen Security Forum, “to avoid World War Three.” Putin and other senior Russian officials have at numerous points in the run-up to and following Moscow’s Feb. 24 offensive reminded the West of the dangers of nuclear war. But the U.S. is also a nuclear power, and it is a strategic mistake to suggest that nuclear deterrence no longer works. Nuclear deterrence still works.

It is to Putin’s advantage to threaten nuclear war, but not to initiate it. And we have seen the Kremlin make nuclear threats that proved hollow — for instance in connection with Finland and Sweden joining NATO. If we allow Putin to intimidate us from providing the weapons Ukraine needs to stop Russian revisionism, what happens when he waves his nuclear wand over the Baltic states? And why would the administration assume that Putin would not dare do that with Estonia or Poland if the tactic worked for him in Ukraine?

The stakes are clear for us, our allies, and Ukraine. We should not fool ourselves. We may think that each day we delay providing Ukraine the weapons it needs to win, we are avoiding a confrontation with the Kremlin. To the contrary, we are merely increasing the probability that we will face that danger on less favorable grounds. The smart and prudent move is to stop Putin’s aggressive designs in Ukraine, and to do so now, when it will make a difference.  

Signed,

General Philip Breedlove, USAF (ret.); 17^th Supreme Allied Commander Europe and distinguished professor, Sam Nunn School, Georgia Institute of Technology

Debra Cagan, former State and Defense Department official;distinguished energy fellow, Transatlantic Leadership Network

General (Ret.) Wesley K. Clark, 12^th Supreme Allied Commander Europe; senior fellow, UCLA Burkle Center

Ambassador Paula J. Dobriansky, former under secretary of state for global affairs

Ambassador Eric Edelman, former ambassador to Finland and Turkey;former under secretary of defense for policy

Dr. Evelyn Farkas, former deputy assistant secretary of defense for Russia, Ukraine, and Eurasia; executive director, McCain Institute

Ambassador Daniel Fried, former assistant secretary of state for Europe;Weiser Family distinguished fellow, Atlantic Council

Ambassador John Herbst, former Ambassador to Ukraine and Uzbekistan; senior director, Eurasia Center, Atlantic Council

Lieutenant General (Ret.) Ben Hodges, former commanding general, US Army Europe

Ambassador John Kornblum, former ambassador to Germany

David Kramer, former assistant secretary of state for democracy, human rights, and labor

Jan Lodal, former principal deputy under secretary of defense for policy; distinguished fellow, Scowcroft Center for Strategy and Security, Atlantic Council

Robert McConnell, former assistant attorney general; co-founder, US-Ukraine Foundation

Ambassador Stephen Sestanovich, former ambassador-at-large for the former Soviet Union; senior fellow, Council on Foreign Relations;professor, Columbia University

John Sipher, former officer and chief of station, CIA Clandestine Service; nonresident senior fellow, Eurasia Center, Atlantic Council

Ambassador William Taylor, former ambassador to Ukraine

Ambassador Alexander Vershbow, former NATO deputy secretary general; former assistant secretary of defense; former ambassador to Russia and NATO

Ambassador Kurt Volker, former ambassador to NATO; former special representative for Ukraine negotiations; distinguished fellow, Center for European Policy Analysis

Ambassador Marie Yovanovitch, former ambassador to Ukraine

США должны вооружить Украину сейчас, пока не стало слишком поздно

Почти 20 наших коллег-экспертов и специалистов по национальной безопасности, чьи цифровые подписи указаны в конце этой статьи, согласны с тем, что война в Украине достигла решающего момента и что на карту поставлены жизненно важные интересы США.

Задолго до того, как Кремль впервые вторгся в Украину в 2014 году, мы — с руководящих постов в правительстве США и в армии — следили за внешней политикой Москвы и теми серьезными опасностями, которые она представляет для Соединенных Штатов и наших союзников. Мы внимательно следили за крупным наступлением Москвы с февраля и реакцией администрации Байдена, ее союзников и партнеров. Мы поддерживаем тесные контакты с официальными лицами Украины, США и Европы. Двое из нас только что вернулись со встреч с руководителями оборонных и военных ведомств Украины.

Хотя администрация Байдена успешно сплотила союзников США и оказала существенную военную помощь, в том числе в этом месяце, доблестным вооруженным силам Украины, ей не удалось разработать удовлетворительную стратегическую концепцию, которая позволила бы правительствам сохранять общественную поддержку участия НАТО в долгосрочной перспективе.

Предоставляя помощь, достаточную для того, чтобы зайти в тупик, но не для того, чтобы свести на нет территориальные завоевания России, администрация Байдена может непреднамеренно перехватить поражение из пасти победы. Из-за чрезмерной осторожности в отношении провоцирования российской эскалации (как обычной, так и ядерной) мы фактически уступаем инициативу президенту России Владимиру Путину и уменьшаем давление на Москву, чтобы она прекратила свою агрессию и серьезно подошла к переговорам.

Империалистическая война Москвы против народа Украины — это не просто моральное оскорбление — кампания геноцида, направленная на то, чтобы стереть украинскую нацию с карты мира, — но и явная угроза безопасности и процветанию США.

Американские принципы и интересы требуют самого решительного ответа, достаточного, чтобы заставить русских вернуться к дофевральским линиям и наложить достаточно большие издержки, чтобы удержать Россию от вторжения в третий раз. Пока российские силы пытаются перегруппироваться на востоке и предотвратить попытки Украины отбить Херсон на юге, настало время для союзников Украины сделать все возможное, предоставив Украине средства, необходимые для победы. Затягивание конфликта через так называемые стратегические паузы ничего не даст, кроме как позволит Путину перегруппироваться, прийти в себя и нанести еще больший ущерб Украине и за ее пределами.

Но пока ни администрации, ни европейским союзникам не удалось объяснить, почему это важно для США и Запада. Это важно, потому что Путин проводит ревизионистскую внешнюю политику, направленную на то, чтобы перевернуть основанную на правилах систему безопасности, которая обеспечивала американскую и глобальную стабильность и способствовала процветанию после окончания Второй мировой войны. Агрессивные замыслы Путина не заканчиваются на Украине. Как неоднократно заявляли российские официальные лица, если Россия победит на Украине, наши балтийские союзники по НАТО окажутся в опасности, как и другие союзники, проживающие по соседству.

Осмотрительная политика сегодня выявляет завтрашний риск и ищет подходящее место и время для устранения этого риска. Для США и НАТО это время настало — и место — Украина, большая страна, население которой понимает, что его выбор — либо победить Путина, либо потерять свою независимость и даже существование в качестве отдельного, ориентированного на Запад государства.

При наличии необходимого оружия и экономической помощи Украина может победить Россию.

Если это удастся, нашим солдатам с меньшей вероятностью придется рисковать своей жизнью, защищая союзников США по договору, которым Россия также угрожает.

Как выглядит поражение Путина? Выживание Украины как безопасной, независимой и экономически жизнеспособной страны. Это означает Украину с обороноспособными границами, включая Одессу и значительную часть побережья Черного моря, а также сильную, хорошо вооруженную армию и реальное прекращение боевых действий. В идеале это должно включать возвращение под контроль Украины всех территорий, захваченных с 24 февраля, и, в конечном счете, земель, украденных в 2014 году, включая Крым. Такой мир возможен только тогда, когда Путин осознает, что он потерпел сокрушительное поражение и больше не может достигать своих целей по доминированию над Украиной или любой другой страной с помощью силы.

Для Украины (и США) было бы поражением, если бы в спешке с прекращением боевых действий Запад призвал Украину уступить территорию в обмен на прекращение огня. Это будет продолжаться, по крайней мере, после агрессии Москвы против Грузии в 2008 году, когда Запад настаивает на прекращении огня, которое фактически ратифицирует прошлую агрессию Кремля и фактически не вынуждает его прекратить стрелять или захватывать новые территории. (Более 10 000 украинцев погибли после того, как минские соглашения о прекращении огня ежедневно нарушались десятками и даже сотнями со стороны России.) Прекращение огня не положит конец российской агрессии или ее оккупации украинской земли; это просто дало бы Москве паузу, чтобы закрепить свои достижения, а затем возобновить наступление. Более того, подавляющее большинство украинцев в последних опросах выступают против любых территориальных уступок в обмен на прекращение огня с Москвой.

Такой план также обречет миллионы украинцев на жизнь в условиях режима, совершившего многочисленные военные преступления, высокопоставленные чиновники и СМИ которого призывают к деукраинизации Украины, которая уже подвергается насильственной русификации, включая незаконную и недобровольную депортацию. почти 400 000 украинских детей в Россию для усыновления. Эти меры побудили все большее число ученых охарактеризовать российскую политику как геноцид.

План Москвы сейчас состоит в том, чтобы добиться как можно большего успеха на поле боя; провести фиктивные референдумы на недавно оккупированных украинских территориях в качестве прелюдии к их аннексии; подорвать единство в поддержке Западом Украины, отключив поставки газа на зиму; и блокировать украинские порты, чтобы вызвать дестабилизирующую нехватку продовольствия на Глобальном Юге, чтобы нанести ответный удар по Западу. Для всех этих целей Москве нужно время. А это значит, что США и их союзники должны продолжать оказывать давление на Москву.

Администрация Байдена должна действовать более оперативно и стратегически, отвечая на запросы Украины о системах вооружений. И когда он решает отправить более совершенное оружие, такое как артиллерия HIMARS, он должен отправить его в большем количестве, чтобы максимизировать его влияние на поле боя.

Украине нужны дальнобойные огневые средства, чтобы сорвать российское наступление, в том числе российские запасы горючего и боеприпасов. Это означает, что США должны отправить боеприпасы ATACMS, выпущенные HIMARS, с дальностью 300 км, необходимой для поражения российских военных целей в любой точке Украины, включая оккупированный Крым. А Украина нуждается в постоянном пополнении запасов боеприпасов и запчастей для артиллерийских платформ, поставляемых из разных стран, часть из которых не взаимозаменяемы. Эти системы постоянно используются, что делает критически важным обслуживание и пополнение запасных частей. То, как и где выполняются эти задачи, и логистическая инфраструктура для быстрого возвращения оборудования туда, где оно может быть наиболее полезным, также могут иметь огромное значение.

Помимо этого, Украине нужно больше средств противовоздушной обороны малой и средней дальности для противодействия российским воздушным и ракетным атакам. Растущая проблема заключается в необходимости развертывания адекватных контрмер, чтобы воспрепятствовать растущему распространению беспилотников российского производства и новых, которые Россия пытается закупить в Иране.

До сих пор администрация не хотела предпринимать такие решительные шаги, опасаясь спровоцировать Россию или, как недавно сказал советник по национальной безопасности Джейк Салливан на Форуме безопасности в Аспене, «чтобы избежать Третьей мировой войны». Путин и другие высокопоставленные российские чиновники неоднократно в преддверии и после наступления Москвы 24 февраля напоминали Западу об опасностях ядерной войны. Но США также являются ядерной державой, и было бы стратегической ошибкой утверждать, что ядерное сдерживание больше не работает. Ядерное сдерживание все еще работает.

Путину выгодно угрожать ядерной войной, но не начинать ее. И мы видели, как Кремль выдвигал ядерные угрозы, которые оказались пустыми — например, в связи со вступлением Финляндии и Швеции в НАТО. Если мы позволим Путину запугать нас, чтобы он не предоставил Украине оружие, необходимое Украине, чтобы остановить российский ревизионизм, что произойдет, когда он взмахнет своей ядерной палочкой над странами Балтии? И почему администрация предполагала, что Путин не посмеет сделать это с Эстонией или Польшей, если эта тактика сработала для него в Украине?

Ставки понятны для нас, наших союзников и Украины. Мы не должны обманывать себя. Нам может казаться, что каждый день, когда мы откладываем предоставление Украине оружия, необходимого ей для победы, мы избегаем конфронтации с Кремлем. Наоборот, мы просто увеличиваем вероятность того, что мы столкнемся с этой опасностью на менее благоприятных основаниях. Умный и благоразумный шаг — остановить агрессивные замыслы Путина в отношении Украины и сделать это сейчас, когда это будет иметь значение.

Подписано