Уже видно что ну Российской Федерации наступать-то особым..., особых сил-то нет. Как-то менять она не..., при нынешней системе, она изменить ходы войны не может, вот. Ну может быть, что-то там, так сказать, возможно какие-то эксцессы, э..., так сказать, в районе Прибалтики. Но это всё равно, будет символично.

А вот главной проблемой становится выживание спасение от кризисов социально-экономического кризиса своих экономик. Ну да США, КНР да и Европа тоже, между прочим, и других стран вот, вот получается что сейчас Российская Федерация скована одной цепью с судьбой и Китая и Соединённые Штаты что там будет. То он непосредственным образом отразиться на вот такой вот э ресурсной пересырьевой периферии развитого мира.

Но ведь также Российская Федерация создавалась, помните август девяносто первого года. Славная демократическая революция, там Ельцин на танк влезает. А потом приходит команда реформаторов, которая говорит, что вообще наша отечественная советская промышленность - это вообще зло, она только вычитает стоимость из сырья. Нам надо поставлять на мировой рынок именно сырьё. Да то необработанный материал природный, вот, а всё что нужно, ну вот, есть большой глобализованный мир где мы всё купим.

И в общем-то эта стратегия, экономическая стратегия, она совсем не поменялась с уходом Ельцина в 31 декабря 1999 года. Продолжали жить, в общем-то, по этим же лекалам.

Ну правда вот оборонный сектор решили поднимать. Но оборонный сектор такой однобокий. Если в Советском Союзе любое оборонная предприятие ещё до Горбачёва выпускало ещё, мирную продукцию, сложно на самом деле, С одной стороны авиационные пушки, с другой стороны пылесосы или, как сказать, системы для радаров — с другой стороны телевизоры. То в Российской Федерации сделать только а, во так сказать, сугубо милитаризованный военно-промышленный комплекс, который может жить только от притока нефти долларов. Вы понимаете чем это чётко, а поскольку мировая депрессия уже неизбежна и мы сейчас видим её первые аккорды, вот — надо приготовиться к большой-большой тряске. Не то чтобы пристёгивать ремни, нет надо сейчас очень трезво оценить своё положение, вот.

Меня тут недавно, так сказать, одна из газет, так, по телефону брала интервью и спросила: "А вот что Российской Федерации, вот в этой войне тарифов между..., войне таможенных пошлин, протекционизма между Пекином и Вашингтоном, делать?" Ну я так подумал, подумал, ну в общем сказал, что думаю, так, резонул правду матка.

Ну во-первых, э было бы конечно некоторые вещи уже как последствия некоторых вещей, уже не при..., не то чтобы не преодоле они неминуемы. Ну вот, если на что надо было делать Российской Федерации с 2000 года? Ну там, ушёл этот так сказать мародёрский..., мародёрская команда Ельцин. Надо было заниматься индустриализацией, вот, четверть века назад. Э, страну заливали, тогда помните, была такая наступил (период), а, цикл повышение цен на углеводорода и Российская Федерация получила огромные деньги. Вот надо было, собственно говоря, делать то что вот Трамп пытается делать в Соединённых Штатах. Надо было поднимать отечественную промышленность, готовить кадры, строить заводы, выстраивать новые цепочки, так сказать, операционные цепочки. Интегрировать Белоруссию в общие проекты, и так далее, и тому подобное, да.

А что сейчас-то делать — время-то упущено оказалось и деньги куда-то уплыли, вот. И тратились, вы помните, на что тратились деньги, вот. За эти четверть век на всё что угодно, только не на то чтобы поднять новую промышленную Россию. Да, Россию роботизированных заводов и фабрик, научно-промышленных объединений, вот. Там где собственно говоря уже не просто рабочие инженеры, рабочие инженеробочие, где наука — великая производительная сила, и так далее, и тому подобное.

Ну стадионы остались там так сказать сочинские сооружения спортивные — пропавшие валютные резервы, которые нафиг никому не нужны. Но достались запута и так далее.

И поэтому сегодня бы надо собирать вот такие вот. Я бы на месте конечно власти нашей собирал бы закрытые мозговые штурмы. А что делать, вот? Как в таком положении поступать когда упущена четверть века, Когда война опера..., военная операция на Украине из в общем-то стремительного блица превратилась. Ну, поскольку этот блиц не готовий, она превратилась в затяжную, крайне разорительную, пожирающую огромное число ресурсов, я уже не говорю про жизни людские, предприятия. Вот как выходить из этого положения? Как строить промышленность?

Потому что, а, ну, просто-напросто пасть жертво китайской колонизации. Когда Китай снесёт и агромышностроение, и станкостроение, и химию твою снесёт. Просто потому, что ему нужно на рынок сбыта. Это тоже не выход.

Вот я не знаю, дойдёт ли наше, как говорится, наше начальство до таких людей? Но хотя бы надо собраться и подумать.

Почему, потому что вот Максим Калашников, который сейчас обращается из-за своего письменного стола домашнего, да, к своему народу, вот. Вот Максим Калашников больше там 30 лет писал, снимал передачи, вот. Были статьи, книги о том, что нам нужно опять становиться научно-промышленной державой. А, вести гонку вооружения неправильно. Что нужен протекционизм нам, разумный протекционизм.

И товарищи, мои друзья об этом говорили. Ну как нас же не слышали. Нашему бамонду, там сказать, нашему власти было виднее. Ну, мы все видим к чему привело это виднее. Ну так вы что собираетесь-то теперь делать?

Потому, что как вы по..., как вы понимаете если повалится экономика Российской Федерации, стоящая на вывозе именно природных ресурсов, то политическая система не устоит, точно! На так сказать, на одних силовых механизмах ты не усидишь, да. Тебе и силовые механизмы-то будет нечем финансировать если цена на нефть будет..., упадёт очень драматически. Потому что, как вы помните, вслед за ценой на нефть падают цены на газ. О том, что угольная отрасль, что у нас угольной отраслей кризис в Российской Федерации. Ну наверное знающим людям не надо рассказывать, а, насколько он тяжёл.

Вот и надо сейчас понимать, когда меня спросили бы в интервью, а что Российская Федерация делает? Я говорю: "Вы поймите, что вот в нынешнем своём положении деиндустриализованы ещё угодившими в трясину вот такой вот войны на измор".

Мы не субъект сейчас мировых событий, а объект воздействия. Остаётся вот та самая щепка или, там так сказать, полешка, которая плавает на поверхности сбаламученного, так сказать, пруда, который сейчас волнами пойдёт от схватки двух гигантов.

Ну либо придётся идти на заключение перемирия, фиксацию того, того что, фиксацию убытков. Фиксация того что первоначальные цели специальной военной операции, они уже не..., не достигнуты. Ну, не удалось этого сделать. Аон там власть сохраняется, там в Киеве. Вот что в общем-то не удалось вот Причерноморье взять под контроль, разблокиров Приднестровье.

А вы сами понимаете, кстати, почему без Причерноморья сама военная операция, она в общем-то лишается во многом смысла. Ты же выхода, ну, ты же не отрезал от моря.

Тот режим, который останется в Киеве он никогда не будет пророссийским, ребята! Там будет стоять иностранные войска! С этим придётся смириться. Получается, нам придётся идти на перемирие! Просто невозможно, понимаете, И почему я ставлю вопрос: Ты либо быстро побеждаешь, либо идёшь на перемирие, либо рычать.

Невозможно в условиях мирового страшного кризиса одновременно и воевать проводить, и проводить индустриализацию. Тут не хватает ни внимания ни управленческого ресурса, вот, не просто тупо денег. Как вы понимаете военные предприятия всё-таки имеют свою специфику.

Да, там какой-нибудь Ситoен свои автомобильные заводы, он создал из тех заводов, на которых в Первую мировую производили снаряды. Но это тоже потребовало всё-таки перестройки, и не в ходе войны это было сделано.

Так, что пока мы получается входим в мировой кризис, который вызван будет, вызван вот этой торговой войной Пекина и Вашингтона, с гирями..., гири на шее и гирии на всех конечностях. Гири - это война!

Впереди, я считаю, у нас очень-очень тяжёлые годы и нелегкие испытать.