Несколько лет назад я опубликовал книгу 21 Lessons for the 21st Century (21 урок для ХХІ века) и посвятил одну из глав будущему войны. В этой главе под названием Нельзя недооценивать человеческую глупость, утверждалось, что первые десятилетия ХХІ века были самой мирной эпохой в истории человечества и что ведение войны больше не имеет особого экономического или геополитического смысла. Однако эти факты не давали абсолютной гарантии мира, поскольку «человеческая глупость — одна из важнейших сил в истории» и «даже рациональные лидеры в конечном итоге зачастую делают очень глупые вещи».

Несмотря на эти соображения, в феврале 2022 года я был потрясен, когда Владимир Путин попытался завоевать Украину. Ожидаемые последствия для самой России и для всего человечества были настолько разрушительными, что такой шаг казался маловероятным даже для хладнокровного мегаломана. И все же российский автократ предпочел положить конец самой мирной эпохе в истории человечества и подтолкнуть его к новой эре войны, которая может быть хуже всего, что мы видели ранее. Фактически, это может угрожать самому выживанию нашего вида.

Это трагедия, тем более что последние несколько десятилетий показали, что война не является неизбежной силой природы. Это человеческий выбор, который варьируется от места к месту и от времени ко времени. С 1945 года мы не видели ни одного случая войн между великими державами и ни одного случая уничтожения международно признанного государства в результате иностранного завоевания. Более ограниченные региональные и локальные конфликты оставались относительно распространенными — я живу в Израиле, и прекрасно это знаю. Но, несмотря на израильскую оккупацию Западного берега, страны редко пытались в одностороннем порядке расширить свои границы с помощью насилия. Это одна из причин, из-за которой израильская оккупация привлекла столько внимания и критики. То, что было нормой на протяжении тысячелетий имперской истории, стало анафемой.

Даже если принять во внимание гражданские войны, мятежи и терроризм, за последние десятилетия в результате войн погибло гораздо меньше людей, чем вследствие самоубийств, дорожно-транспортных происшествий или болезней, связанных с ожирением. В 2019 году около 70 000 человек погибли в результате вооруженных конфликтов или перестрелок с участием полиции, около 700 000 человек покончили жизнь самоубийством, 1,3 миллиона человек погибли в дорожно-транспортных происшествиях, 1,5 миллиона человек умерли от диабета.

И все же мир был не просто вопросом чисел. Возможно, самое важное изменение за последние десятилетия было психологическим. На протяжении тысячелетий мир означал «временное отсутствие войны». Например, между тремя Пуническими войнами между Римом и Карфагеном были десятилетия мира, но каждый римлянин и каждый карфагенянин знал, что этот «Пунический мир» может быть нарушен в любой момент. Политика, экономика и культура формировались постоянным ожиданием войны.

В конце ХХ и в начале XXI века значение слова «мир» изменилось. В то время как «старый» мир означал лишь «временное отсутствие войны», «новый» мир стал означать «невероятность войны». Во многих (хотя и не во всех) регионах мира страны перестали бояться, что их соседи могут вторгнуться и уничтожить их. Тунисцы перестали бояться итальянского вторжения, костариканцы — думать, что армия Никарагуа может совершить рывок к Сан-Хосе, а самоанцы больше не опасались, что из-за горизонта вдруг может появиться военный флот Фиджи. Как мы можем утверждать, что страны больше не беспокоились об этих вещах? Глядя на их государственные бюджеты.

До недавнего времени военные расходы ожидаемо были статьей № 1 в бюджете каждой империи, султаната, королевства и республики. Правительства мало тратили на здравоохранение и образование, поскольку большая часть их ресурсов шла на содержание солдат, сооружение стен и постройку военных кораблей. Римская империя тратила от 50% до 75% своего бюджета на армию; в империи Сун (960−1279) этот показатель составлял около 80% и около 60% в Османской империи конца XVII века. С 1685 до 1813 года доля военного сектора в британских государственных расходах никогда не опускалась ниже 55% и составляла в среднем 75%. Во время крупнейших конфликтов ХХ века как демократии, так и тоталитарные режимы погрязли в долгах, чтобы финансировать пулеметы, танки и подводные лодки. Когда мы опасаемся, что соседи могут в любой момент вторгнуться, разграбить наши города, поработить наш народ и аннексировать нашу землю, это разумный расчет.

Госбюджеты в эпоху «нового» мира представляют собой гораздо более обнадеживающий материал для чтения, чем любой когда-либо сочиненный пацифистский трактат. В начале ХХІ века средние расходы государств на армию составляли всего 6,5%, и даже Соединенные Штаты, доминирующая сверхдержава, тратили лишь около 11% на поддержание своего превосходства. Поскольку люди больше не жили в страхе перед внешним вторжением, правительства могли вкладывать гораздо больше денег в здравоохранение, социальное обеспечение и образование, чем в армию. Например, средние расходы на здравоохранение составляют 10,5% госбюджета, или примерно в 1,6 раза превышают оборонный бюджет. Многие люди сегодня сочли бы непримечательным тот факт, что бюджет здравоохранения превышает военный бюджет. Однако если мы примем «новый» мир как данность и поэтому будем относиться к нему пренебрежительно, то скоро потеряем его.

Новый мир был продуктом трех основных сил.
Во-первых, технологические перемены — и прежде всего развитие ядерного оружия — сильно увеличили цену войны, особенно между сверхдержавами. Атомная бомба превратила войну сверхдержав в безумный акт коллективного самоубийства, из-за чего сверхдержавы не воевали друг с другом напрямую со времен Хиросимы и Нагасаки.

Во-вторых, экономические изменения значительно сократили выгоды войн. Когда-то ключевыми экономическими активами были материальные ресурсы, которые можно было завоевать силой. Когда Рим победил Карфаген в Пунических войнах, он разбогател за счет разграбления своего побежденного соперника, продажи его жителей в рабство, захвата серебряных рудников Испании и пшеничных полей Северной Африки. Однако за последние десятилетия важнейшими экономическими активами повсеместно стали научные, технические и организационные знания. В Кремниевой долине нет кремниевых шахт. Бизнесы стоимостью триллионы долларов, такие как Microsoft и Google, построены на том, что находится в головах инженеров и предпринимателей, а не на том, что у них под ногами. И хотя захватить силой серебряные рудники легко, заполучить знания таким же образом вам не удастся. Эта экономическая реальность привела к резкому снижению рентабельности завоеваний.

Хотя войны за материальные ресурсы по-прежнему характерны для некоторых частей мира, таких как Ближний Восток, после 1945 года крупные экономики росли без империалистических завоеваний. Армии Германии, Японии и Италии были разбиты, а их территории сократились, однако после Второй мировой войны их экономика испытала взрывной рост. Китайское экономическое чудо было совершено без участия в какой-либо крупной войне начиная с 1979 года.

Когда я писал эти строки в начале ноября, российские солдаты грабили украинский Херсон, отправляя домой в Россию грузовики с коврами и тостерами, украденными из украинских домов. Это не сделает Россию богатой и не компенсирует россиянам огромных затрат на войну. Но, как доказывает путинское вторжение в Украину, одних лишь технологических и экономических изменений было недостаточно для установления «нового» мира. Некоторые лидеры настолько властолюбивы и настолько безответственны, что могут начать войну, даже если она будет экономически разорительна для их страны и подтолкнет все человечество к ядерному Армагеддону. Соответственно, третьим важным столпом «нового» мира была культурная и институциональная составляющая.

В человеческих сообществах долгое время доминировали милитаристские культуры, которые считали войну неизбежной и даже желательной. Аристократы как в Риме, так и в Карфагене полагали, что военная слава — это венец жизненных достижений и идеальный путь к власти и богатству. Такой взгляд разделяли творцы, которые подобно Вергилию и Горацию посвятили свои таланты воспеванию оружия и воинов, прославлению кровавых сражений и увековечиванию жестоких завоевателей. В эпоху «нового мира» деятели искусства направили свои таланты на разоблачение ужасов войны, в то время как политики стремились оставить свой след в истории, инициируя реформы здравоохранения, а не разграбляя чужие города. Лидеры всего мира — под влиянием страха ядерной войны, изменений в природе экономики и новых культурных тенденций — объединили свои усилия для построения функционирующего глобального порядка, который позволял бы странам развиваться мирным путем, сдерживая редких разжигателей войн.

Этот глобальный порядок базировался на либеральных идеалах — а именно на том, что все люди заслуживают равных основных свобод; что ни одна человеческая группа не превосходит все остальные по своей природе; и что все люди разделяют ключевой опыт, ценности и интересы. Эти идеалы побуждали лидеров избегать войн, работая вместо этого совместно для защиты наших общих ценностей и продвижения наших общих интересов. Либеральный глобальный порядок связывал веру в универсальные ценности с мирным функционированием глобальных институтов.

Хотя этот глобальный порядок был далек от совершенства, он улучшил жизнь людей не только в старых имперских центрах, таких как Великобритания и Соединенные Штаты, но и во многих других частях мира, от Индии до Бразилии и от Польши до Китая. На всех континентах страны выиграли от роста мировой торговли и инвестиций, и почти все государства могли воспользоваться дивидендами мира. Не только Дания и Канада получили возможность сместить расходы с танков на учителей — это сделали также Нигерия и Индонезия.

Любой, кто разглагольствует о дефектах либерального мирового порядка, должен сначала ответить на один простой вопрос: не могли бы вы назвать десятилетие, когда человечество было в лучшей форме, чем в 2010-х? Какое десятилетие является для вас утраченным золотым веком? Это 1910-е годы, когда Первая мировая война, революция большевиков, Джим Кроу и европейские империи жестоко эксплуатировали большую часть Африки и Азии? А может быть, это 1810-е годы, когда наполеоновские войны достигли своего кровавого апогея, когда российские и китайские крестьяне были подавлены своими аристократическими хозяевами, Ост-Индская компания установила контроль над Индией, а рабство все еще было законным в США, Бразилии и большинстве других стран мира? Возможно, вы мечтаете о 1710-х годах, о Войне за испанское наследство, Великой Северной войне, войнах Великих Моголов за престолонаследие и о том, что треть детей повсеместно умирала от недоедания и болезней, не достигнув совершеннолетия?

Hовый мир не был результатом какого-то божественного чуда. Его удалось достичь благодаря тому, что люди делали лучший выбор и построили функционирующий глобальный порядок. К сожалению, слишком многие люди восприняли это достижение как должное. Возможно, они полагали, что гарантами «нового» мира были главным образом технологические и экономические силы и что он может выжить даже без своего третьего столпа — либерального глобального порядка. Следовательно, этим порядком вначале пренебрегали, а затем он стал подвергаться все более яростным нападкам.

Эти атаки начали государства-изгои, такие как Иран, и лидеры-изгои, такие как Путин, однако сами по себе они были недостаточно сильны, чтобы положить конец «новому» миру. Что действительно подорвало глобальный порядок, так это то, что от него отвернулись как страны, больше всего выигравшие от либерального порядка (включая Китай, Индию, Бразилию и Польшу), и государства, построившие его изначально (особенно Великобритания и Соединенные Штаты). Этот разворот был ознаменован голосованием за Brexit избранием Дональда Трампа в 2016 году.

Те, кто бросил вызов глобальному либеральному порядку, в большинстве своем не желали войны. Они просто хотели продвигать то, что считали интересами своих стран, и утверждали, что каждое национальное государство должно защищать и развивать свою святую идентичность и традиции. Но они так и не объяснили, как все эти разные нации будут взаимодействовать друг с другом в отсутствие универсальных ценностей и глобальных институтов. Противники глобального порядка не предложили никакой ясной альтернативы. Казалось, они полагают, что различные нации просто каким-то образом прекрасно уживутся, и мир станет сетью крепостей — окруженных стенами, но дружелюбных.

Однако крепости редко бывают дружественными. Каждая национальная крепость обычно хочет немного больше земли, безопасности и процветания для себя за счет своих соседей, и без помощи общечеловеческих ценностей и глобальных институтов соперничающие крепости не могут договориться о каких бы то ни было общих правилах. Модель сети крепостей была рецептом катастрофы.

И катастрофа не заставила себя долго ждать. Пандемия продемонстрировала, что без эффективной глобальной кооперации человечество не может защитить себя от общих угроз, таких как вирусы. Затем Путин — возможно, наблюдая, как COVID еще больше подрывает глобальную солидарность — пришел к выводу, что он может совершить смертельный удар, нарушив самое большое табу эпохи «нового» мира. Путин думал, что если он завоюет Украину и Россия ее поглотит, отдельные страны содрогнутся, не веря своим глазам, и осудят его — но никто не предпримет против него никаких эффективных действий.

Аргумент о том, что Путина поневоле подтолкнули к вторжению в Украину — якобы для упреждения нападения со стороны Запада — является бессмысленной пропагандой. Некая смутная западная угроза не является законным оправданием для разрушения страны, разграбления ее городов, изнасилования и пыток ее граждан и причинения невыразимых страданий десяткам миллионов мужчин, женщин и детей. Любой, кто считает, что у Путина не было выбора, должен назвать страну, которая готовилась к вторжению в Россию в 2022 году. Вы полагаете, что армия Германии планировала пересечь границу? Вам кажется, что Наполеон поднялся из могилы, чтобы снова повести свою Grande Armée [Великую Армию] на Москву, и у Путина не было другого выбора, кроме как предотвратить неминуемое нашествие французов? И помните, что Путин на самом деле впервые вторгся в Украину еще в 2014 году, а не в 2022-м.

Путин долго готовил свое вторжение. Он так и не смирился с распадом Российской империи и никогда не считал Украину, Грузию или любую другую постсоветскую республику законными независимыми государствами. Тогда как в мире средние военные расходы — как упоминалось выше — составляют около 6,5% госбюджетов стран и 11% в США, в России они намного выше. Мы точно не знаем, насколько выше, поскольку это государственная тайна. Однако этот показатель оценивается на уровне примерно 20%, но может даже превышать 30%.

Если авантюра Путина увенчается успехом, результатом станет окончательный крах мирового порядка и «нового» мира. Автократы во всем мире поймут, что захватнические войны снова возможны, и демократии тоже будут вынуждены милитаризироваться для защиты. Мы уже стали свидетелями того, как российская агрессия подтолкнула такие страны, как Германия, в одночасье резко увеличить свой оборонный бюджет, а такие государства, как Швеция, вернуть воинскую повинность. Деньги, которые должны были пойти учителям, медсестрам и социальным работникам, вместо этого пойдут на танки, ракеты и кибероружие. Молодым людям во всем мире в 18 лет придется проходить обязательную военную службу. Весь мир будет похож на Россию — страну с огромной армией и недоукомплектованными больницами. Наступит новая эра войн, бедности и болезней. С другой стороны, если Путина остановят и накажут, глобальный порядок не будет разрушен тем, что он сделал, — напротив, он укрепится. Любой, кому требовалось напоминание, вновь убедился бы в том, что творить подобное просто не позволено.

Семь главных выводов о войне. Леденящие душу планы Кремля, которым не суждено было сбыться — что мы узнали из большого отчета RUSI Какой из этих двух сценариев осуществится? К счастью для всех, несмотря на свои военные приготовления, Путин оказался катастрофически не готов к одной важной вещи: мужеству украинского народа. Украинцы оттеснили россиян в серии ошеломляющих побед под Киевом, Харьковом и Херсоном. Но Путин пока отказывается признать свою ошибку, а на поражения реагирует усиленной жестокостью. Видя, что его армия не может одолеть украинских солдат на передовой, Путин теперь пытается насмерть заморозить украинских мирных жителей в их домах. Предугадать, чем закончится война, невозможно — как и судьбу «нового» мира.

История никогда не бывает детерминированной. После окончания холодной войны многие полагали, что мир неизбежен и что он сохранится, даже если мы оставим без внимания глобальный порядок. После того, как Россия вторглась в Украину, некоторые склонились к противоположному мнению. Они утверждают, что мир всегда был лишь иллюзией, тогда как война — это неуправляемая сила природы, и что единственный выбор людей — быть добычей или хищником.

Обе позиции неверны. Война и мир — это решения, а не неизбежности. Войны ведут люди, они неподвластны законам природы. И точно так же, как люди ведут войны, люди могут заключать мир. Однако заключить мир — это не разовое решение. Это долгосрочные усилия по защите универсальных норм и ценностей и созданию институтов кооперации.

Восстановление глобального порядка не означает возврата к системе, которая распалась в 2010-х годах. Новый и лучший мировой порядок должен отводить более важные роли незападным державам, которые хотят быть его частью. Он также должен признать значимость лояльности национальным интересам. Глобальный порядок распался прежде всего из-за атак популистских сил, которые утверждали, что патриотическая лояльность противоречит глобальному сотрудничеству. Политики-популисты «проповедовали», что если вы патриот, то должны выступать против глобальных институтов и глобального сотрудничества. Но между патриотизмом и глобализмом нет внутреннего противоречия, потому что патриотизм — это не ненависть к иностранцам. Патриотизм — это любовь к своим соотечественникам. И в XXI веке, если вы хотите защитить своих соотечественников от войны, пандемии и экологического коллапса, лучший способ сделать это — сотрудничать с иностранцами.

Yuval Noah Harari 2022 (С)